Встреча со «стукачом» рождает невесёлые мысли.
Во-первых, об ограниченности человеческого познания. Быть агностиком на материале Бога пошло. Истинный агностицизм в умении сказать: «Я не знаю, стукач этот человек или нет».
Во-вторых, разумеется, о том, как легко стать стукачом. Именно на эту лёгкость ссылаются несчастные сбиры, когда уверяют публику и себя, будто ничего особенно страшного не совершили. Редкий Иуда долетит хотя бы пять сантиметров с осины, большинство иуд прекрасно себя чувствует.
Ведь, в самом деле, ну что такого греховного в предательстве и обмане? Это же ещё не палачество, а лишь справочный материал для палача. Большинство таких справок палачи вовсе не читают, а жгут сплеча, кого хотят и когда хотят. Так что ходят несчастные иуды и предлагают Христа за 29.99 серебреников, но не берут... Предателей подсылают обычно к тем, у кого много денег и (или) власти. Иуду, кстати, и не подсылали — именно «он сам пришёл», могла бы сказать государственная власть.
Стукач говорит вполне искренне, он всего лишь повышает голос, чтобы какая-то часть его, стукаческого мозга, могла под прикрытием этого акустического экрана наблюдать и запоминать. Он всего лишь не вполне присутствует в разговоре — или, напротив, он присутствует в разговоре в двойном размере, и как собеседник, и как стенографист. Иуда, возможно, лучше запоминал слова Иисуса, чем прочие ученики, да только этого не проверить — потому что Иуда запоминал не для исполнения. Ну и кто из христиан посмеет сказать, что читает Евангелия для того, чтобы мгновенно исполнить, а не для того, чтобы передать на сторону? Мало ли миссионеров, которые говорят о Христе, чтобы скрыть от самих себя, что боятся стать Христом, боятся идти за Ним, предпочитают расписывать подробности «идти»?
Иуда тоже ведь может претендовать на звание «миссионера для пилатов».
Эту грань между присутствием в жизни и жизнью легко почувствовать, трудно, невозможно формально описать. По-своему её описывали философы-экзистенциалисты, романтики, включая Маркса с его неприятием отчуждения. Фрейд лечил людей, помогая им осознать, как мало они живут, тратят время на мутные и неискренние торги с жизнью.
Простить предателя (а всякое прощение есть в той или иной степени прощение предателя) означает преодолеть страх перед предателем, означает простить себе мелкие и крупные предательства и вернуться в жизнь, чтобы безбоязненно, всем сердцем, слушать и говорить.
