После лекции в Екатеринбурге Кураева спрашивают о сотрудничестве духовенства с КГБ. Кураев отвечает:
«Что касается доносчиков КГБ. Я могу сослаться на отца… Простите, на Глеба Якунина. У меня были с ним по этому поводу разговоры, и он мне сказал, что в архивах ГБ несравненно больше компромата на иудеев, протестантов и мусульман. Но, он говорит, я об этом не пишу, потому что моя задача реформировать русскую Церковь, прежде всего. И на католиков, говорит, там тоже немало, но на католиков меньше.»
Это чистое беспримесное фантазирование. Возможно, Кураев и говорил с о. Глебом (которого он подчёркнуто не называет «отцом», «повинуясь» решению об анафематствовании Якунина, совершенно неканоничному). Но никогда отец Глеб такого сказать не мог по той простой причине, что большинство агентов КГБ были из РПЦ МП. И даже если сложить вместе агентов среди иудаизма, ислама и протестантизма — всё равно больше было православных иуд.
Кураев «объясняет», почему среди протестантов якобы было больше стукачей:
«А дело в том, что у католиков и православных жесткая иерархическая структура. А у иудеев, мусульман и протестантов она выборная. Иерархии нет. И это означает, что элементарно можно фальсифицировать результаты собрания и какого-нибудь завербованного агента сразу сделать старшим пресвитером по Екатеринбургской области. А вот, простите, епископа православного можно поставить только монаха. А это какой же агент КГБ захочет в монахи идти. [Смех в зале] На скотном дворе сначала работать. Здесь так просто не получится. Так просто не подошлешь сюда Ванечку какого-нибудь».
Кураев предлагает аксиому: агенты КГБ — это гебисты, которые направляются в религиозные организации. Это неверно. Такие агенты бывали крайне редко и внедрялись без малейших проблем — самый известный случай с десантированием гебешника в качестве тверского епископа в оккупированной немцами Твери. Но это даже не «агент», это просто гебешник, шпион. Агенты по определению — завербованные члены религиозных организаций. Вербовались они уже в семинариях, как это было — рассказал и сам Кураев о лично себе. Да и «скотный двор» — это Орвелл о России после Ленина, а большинство будущих епископов были монахами вполне фиктивными и ни за кем навоз не убирали.